Щелкунчик очень ловко полез вверх по опушке шубы, пока не ухватился за большую кисть, которая спускалась у него сзади на толстом шнурке. Как только Щелкунчик сильно дернул за кисть, из рукава шубы быстро спустилась хорошенькая лестница кедрового дерева.

— Пожалуйста наверх, дорогая Мари, сказал Щелкунчик.

Мари так и сделала. Едва она поднялась сквозь рукав, едва выглянула из воротника, как ослепительный свет блеснул ей навстречу и она вдруг очутилась на великолепном душистом лугу, на котором сверкали миллионы искр, как блестящие драгоценные камни.

— Мы на Сахарном лугу, сказал Щелкунчик, — а сию минуту пройдем в те ворота.

Мари взглянула и только теперь обратила внимание на красивые ворота, которые поднимались на лугу в нескольких шагах впереди. Они казались сложенными из пестрого мрамора с белыми, коричневыми и красными крапинками. Проходя под ними, Мари заметила, что вся масса состоит из изюма и обсахаренного миндаля, почему они и называются Миндальными и Изюмными, как объяснил ей Щелкунчик. Ворота вели на галерею из ячменного сахара. На ней сидели шесть обезьян в красных курточках и проводили такую удивительную турецкую, военную музыку, что Мари, заслушавшись, сама не замечала, как шла все дальше и дальше по мостовой из гладко отшлифованных фисташек, которые она принимала за мраморные плиты. Скоро на Мари повеяло удивительным благоуханием. Оно струилось из чудного леса, поднимающегося в обход стороны. Среди его темной листвы, ярка освещенной бесчисленными огоньками и серебряные фрукты на разноцветных стебельках, а ветви и стволы деревьев были украшены лентами и букетами цветов, как веселые гости на свадебном пиру. При каждом порыве ветерка, напоенного запахом апельсиновых деревьев, ветви и листья шелестели, а золотая мишура дрожала и звенела.

Мари казалось, что в лесу звучит радостная музыка, под которую подпрыгивают и приплясывают блестящие огоньки.

— Ах, как хорошо! – воскликнула она в восторге.

— Мы в рождественском лесу, дорогая Мари, — отвечал Щелкунчик.

— Ах, — продолжала Мари, — нельзя-ли остаться здесь некоторое время, здесь так хорошо.

Щелкунчик хлопнул в ладоши. В ту же минуту явилось несколько маленьких охотников и пастухов с пастушками. Они были так нежны и были сделаны из чистого сахара. Мари даже не заметила их до сих пор, хотя они и раньше прогуливались по лесу. Они перенесли прелестное золотое кресло, положили на него подушку из белой пастилы и очень любезно пригласили Мари сесть в него. Как только Мари уселась, пастухи и пастушки стали исполнять очень хорошенький балет, а охотники принялись чинно трубить в рога. Затем они все вместе исчезли в кустах.

— Извините, дорогая Мари, за такой жалкий балет, — сказал Щелкунчик, — но ведь все наши танцоры на проволоках и могут проделать только одни и те-же движения. Охотники тоже трубили сонно и лениво по особой причине: им хотелось полакомится, а коробочки со сластями, хотя и висят у них перед носом на ветках Рождественских деревьях, да беда в том, что слишком высоко. Однако не угодно-ли вам пожаловать дальше?

— Ах, — сказала Мари, — все было прелестно, и очень мне понравилось.

Она встала и пошла за Щелкунчиком вдоль берега ручья. Его воды тихо журчали, распространяя то чудное благоухание, которое наполняло весь лес.

— Это апельсинный ручеек, объяснил Щелкунчик. Он отличается чудным запахом, но по величине и красоте уступает Лимонадной реке, которая, подобно ему, впадает в озеро Миндального молока.

Действительно Мари скоро услышала сильный плеск воды и увидела могучую Лимонадную реку, которая катила гордые зеленоватые волны среди берегов, поросшим кустарником, блестящим, как изумруд. Чрезвычайно приятная, освежающая грудь прохлада поднималась от чудной воды. Недалеко оттуда медленно текли тёмно-жёлтые воды другой реки, распространяя необыкновенно сладкий запах. Не ее берегах сидело множество прелестных детей. Они ловили на удочки маленьких, толстых рыбок и сейчас же их съедали. Подойдя ближе, Мари заметила, что эти рыбки были похожи как две, капли воды на грецкие орехи. В некотором расстоянии на берегах рек раскинулась хорошенькая деревушка. Ее дома, церковь, амбары, все были темно-коричневые, украшенные золотыми крышами. Пестрые стены некоторых строений казались усыпанными лимонными корочками и миндаликами.

— Это село Пряничное, лежащее на медовой реке, — сказал Щелкунчик, — в нем живут очень красивые люди, но они большею частью не в духе, потому что вечно страдают зубной болью. Мы лучше туда не пойдем.

В эту минуту Мари заметила очень хорошенький городок с разноцветными, прозрачными домами. Щелкунчик направился прямо в него. Мари услышала неистовый, веселый шум и увидела, как тысячи хорошеньких, маленьких человечков разбирали несколько высоконагруженных возов, которые стояли на площади. То, что они снимали, было похоже на пеструю разноцветную бумагу и на плитки шоколада.

— Эта город Леденец, — сказал Щелкунчик, — сюда только что приехали послы с дарами из Бумажной страны и от Шоколадного короля. Бедным жителям недавно страшно угрожала армия мышиного адмирала, поэтому они покрывают свои дома дарами, полученными из плотных плит, которые прислал им шоколадный король. Но дорогая Мари, не будем посещать все небольшие города и деревеньки этой страны. В столицу, в столицу!