Я науку тебе сообщу, но учителя скрою!
Слушай и помни, что яйца, длинные с виду, вкуснее;
Сок их питательней, нежели в круглых, у них и скорлупка
Тверже; зародыш них мужеска пола. За званым обедом
Их подавай. – Капуста, растущая в поле, вкуснее,
Чем подгородная, — эту излишней поливкою портят.

Если к тебе неожиданно гость вдруг явится на ужин,
То, чтобы курица мягче была и нежнее, живую
Надо ее окунуть в молодое фарленское прежде.

Лучший гриб – луговой; а другим доверять ненадежно.
Много здоровью способствует, если имеешь привычку
Ты шелковичные ягод есть, пообедав, однако ж
Снятые с ветвей тогда, пока солнце еще не высоко.
С крепкими фалернскими пред пищей смемшивал мед Ауфидий.
Нет! Приличней полегче питья для пустого желудка.
Жиденький мед, например, несравненно полезнее будет.
Если живот отягчен, то мелких раковин мясо
Или щавель полевой облегчат и свободно, и скоро,
Только бы белое колосское было при том не забыто.
Черепокнижные полны, когда луна прибывает.
Но ведь не все моря изобилуют лучшим их родом!
Так и улитки лукринские лучше, чем в Байском заливе
Даже сама червленица; цирцейские устрицы в славе;

Еж водяной – из Мизена, а гребень морской – из Тарента!
Но искусством пиров не всякий гордится покуда
В точности сам не изучишь все тонкие правила вкуса.
Мало того, чтоб скупить дорогою ценою всю рыбу,
Если не знаешь, к которой подливка идет, а которой
Жареной быть, чтоб наевшийся гость приподнялся на локоть.
Кто не охотник до легкого мяса, поставь погрузнее
Блюдо с умбрийским кабаном, питавшимся желудем дуба;
Но лаврентийский не годен: он ест камыши и поросты.
Где виноградник растет, там дикие козы невкусны.
Плечи чреватой зайчихи знаток особенно любит.
Рыбы и птицы по вкусу и возраст узнать и откуда,
Прежде никто не умел, — я первый открытие сделал,
Многие новый пирог изобрести почитают за важность.

Нет! Не довольно в одном показать и искусство и знанье:
Так вот иной о хорошем вине прилагает заботу,
Не беспокоясь о рыбе, каким поливается маслом.
Если массикское выставить на ночь под чистое небо,
Воздух прохладный очистит его, и последнюю мутность
Вовсе отнявши и запах, для чувств неприятный и вредный;
Если ж цедить сквозь холстину его, то весь вкус потеряет.
Кто суррентинским вином наливает фалернские дрожжи,
Стоит в него лишь яйцо голубиное выпустить, — вскоре
Всю постороннюю мутность оттянет на дно непременно.
Позыв к питью чтобы вновь возбудить в утомившемся госте,
Жареных раков подай, предложи африканских улиток;
Ибо в желудке после вина латук бесполезно
Плавает сверху; тут лучше еще ветчина с колбасами,
Все, что с душком, или что отзывается прямо харчевней.
Свойства, однако же, знать нужно
В точности разных подливок.
Есть простая: она состоит из чистого масла
С чистым вином и рассолом пахучим из капера рыбы,
Только чтоб он, разумеется, был не иной, византийский!
Если же в ней поварить, искрошивши, душистые травы
И настоять на кориеском шафране, а после подбавить
Венафранского масла, то вот и другая готова!
Тибуртинские яблоки много в приятности вкуса
Уступают пищенским, хоть с виду и кажутся лучше.
Венункульский изюм бережется в горшочках, но альбийский
Лучше в дыму засушенный.