«По дороге в школу Чарли видел в витринах магазинов целые горы шоколада. Он останавливался, прижимался носом к стеклу и смотрел, глотая слюнки. В школе другие дети то и дело доставали из карманов плитки сливочного шоколада и жадно их поедали – мученье, да и только!
Попробовать шоколада Чарли удавалось только раз в году – на свой день рождения. Вся семья копила деньги, и, когда наставал великий день, Чарли неизменно дарили маленькую шоколадку, и он мог всю ее съесть сам один. Каждый раз, получив с утра эту замечательную день рожденную шоколадку, Чарли бережно укладывал ее в деревянную коробочку – была у него такая коробочка – и хранил, словно слиток чистейшего золота. Следующие несколько дней он позволял себе только смотреть на шоколад, но ни в коем случае не прикасаться к нему. А когда уже не мог больше вытерпеть, то отгибал самый-самый крошечный уголочек обертки, так что становилось видно самый-самый краешек шоколадки, и откусывал самый-самый малюсенький кусочек – ровно столько, чтобы можно было подержать его на языке и почувствовать, как он растекается во рту чудесным сладким вкусом. На следующий день Чарли откусывал еще один маленький кусочек и так далее. Таким образом, шестипенсовой шоколадки ему хватало больше чем на месяц…»
«- Очень важный цех! Воскликнул мистер Вонка, достал из кармана связку ключей и вставил один из ключей в замочную скважину. – Это – центральный нервный узел фабрики, сердце всего производства! К тому же здесь очень красиво! Я настаиваю на том, чтобы в цехах у меня было красиво! Терпеть не могу уродливых фабрик! Итак, вперед! Только будьте очень осторожны, дорогие дети! Держите себя в руках! Не надо волноваться! Сохраняйте спокойствие!
Мистер Вонка открыл дверь. Пятеро детей и девятеро взрослых протиснулись в дверь и … о, какое удивительное зрелище представилось их глазами!
Пред ними раскинулась прелестная долина. В долине зеленели луга, а посредине текла широкая коричневая река.
Мало того, на середине реки красовался потрясающий водопад. Вода срывалась с отвесной скалы и с грохотом обрушивалась вниз, в кипящий водоворот, полный брызг и пены.
Немного ниже по течению (это зрелище было удивительнее всего!) откуда-то сверху, с потолка, в реку спускалось множество громадных стеклянных труб. Они и в самом деле были громадные, эти трубы. Их было, наверное, не меньше дюжины, и все они качали из реки коричневую воду. Поскольку трубы были стеклянные, было очень хорошо видно, как жидкость внутри бурлит и пенится, утекая неведомо куда. И сквозь шум водопада постоянно слышались чавкающие звуки работающих насосов.
По берегам реки росли стройные деревца и цветущие кусты – плакучие ивы, ольха, густые заросли рододендронов с розовыми, белыми и сиреневыми цветами. На лугах цвели тысячи лютиков.
— Смотрите! – вскричал мистер Вонка, приплясывая на месте и указывая тросточкой на широкую коричневую реку. – Все это – шоколад! Вся эта река, до последней капли, состоит из расплавленного шоколада высшего качества! Самого высшего! Здесь столько шоколада, что хватило бы наполнить все ванны в нашей стране! И все плавательные бассейны! Колоссально, правда? А на трубы, на трубы посмотрите! Они качают шоколад в другие цеха, где он используется. Тысячи литвов в час, мои дорогие детки! Тысячи и тысячи литров!
Дети и их родители онемели от изумления. Они остолбенели. Они оцепенели. Они были ошеломлены и ошарашены. Они попросту оглушены таким размахом. Они могли только молча стоять и смотреть.
— Очень важную роль играет водопад! – продолжал объяснения мистер Вонка. – Водопад перемешивает шоколад, взбивает и взбалтывает его! Благодаря этому шоколад становится легким и воздушным. Ни на одной другой фабрике в мире не применяют водопадов для смешивания шоколада! Но ведь только так и можно сделать это как следует! Только так! А нравятся вам мои деревья? – спросил он вдруг, указывая тросточкой. – А мои замечательные кустики? Правда хорошенькие? Я вам уже говорил, я терпеть не могу уродливых фабрик! И конечно, все это съедобно! Все сделано из разнообразных сладостей! А луг вам понравился? Понравилась трава и лютики? Трава, на которой вы стоите, мои дорогие, тоже съедобная. Она называется «халва-мурава». Я совсем недавно ее изобрел. Попробуйте! Сорвите по травинке! Прошу вас! Несравненный вкус!»
